Пожалуйста не переводите разговор с института Урусвати на новую науку в целом. Я говорил не о крахе программы новой науки (она продолжает медленно развиваться), а о неудаче одной определенной организации и одного определенного проекта, за которые Рерихи взяли ответственность.
Вопрос ставится очень просто. В медицине человечеству в конечном счете нужны результаты - новые лекарства, терапии и т.д. Рерихи предложили что-то сделать и представили какое-то обоснование; им поверили в силу их авторитета и дали деньги на год или два вперед с возможностью дальнейшего финансирования в случае успеха, который можно пред'явить и потрогать руками; они не справились с задачей; спонсоры мило улыбнулись и сделали ручкой; никто Рерихам ничего плохого не сказал, но все всё понимают; финансирование работ прекращается, а репутация Рерихов подмочена и в следующий раз им денег так просто не дадут.
При этом следует отметить, что деньги дали в очень трудное для Америки время, на втором-третьем году Великой Депрессии. Дело в том, что обещания Рерихов привлекли большое внимание и им поверили (см. цитаты ниже). Дали бы еще, если бы спонсоры сочли биохимический проект института успешным.
Что же тут непонятного и зачем наводить тень на плетень?
Н. К. Рерих, к примеру, всё это прекрасно понимал и ориентировал сотрудников на успех (см. ниже).
-------------------------------------------------------------------------------
В. Росов "Биохимическая лаборатория в Гималаях:
"Страница завещанных и несбывшихся пророчеств
из истории Института “Урусвати”
http://agni3.narod.ru/Laborator.htm
(фрагменты)
В конце 1931-го Институт обнародовал отчет о своей деятельности за прошедший год. В отчете неожиданно был заявлен раздел “Биохимическая лаборатория”...
Что же это была за лаборатория, своего рода святая святых Института “Урусвати”, которой предшествовала столь кропотливая подготовительная работа?
“Наиважнейшая задача, — писал Ю.Н.Рерих по завершении первого этапа переговоров и возвращении в Индию, — состоит в деле строительства биохимической лаборатории".
О важности биохимических исследований в научном центре “Урусвати” впервые было заявлено Рерихами уже на Западе. В 1930 году директор Института опубликовал несколько брошюр, вышедших в издательстве “Музеум Пресс” в Нью-Йорке, в которых он декларировал всестороннее развитие ботаники, физиологии и биохимии на основе традиций древней фармакопеи. “Биохимия предполагает изучение древних секретов целительства на современной базе, в условиях прекрасно оборудованной биохимической лаборатории. Лекарственные травы долины Кулу — прекрасный объект для изучения” (Roerich, 1930).
В октябре 1930 года Музей Рериха организовал лекцию французского профессора Н.А.Добровольской-Завадской, посвященную биологическим основам жизни. Лекция, сопровождаемая слайдами, имела большой успех. Научной общественности были показаны в качестве экспонатов даже подопытные мыши, над которыми Завадская экспериментировала в течение последних семи лет. Заседание оказалось удачным для организаторов, оно подняло престиж Гималайского института, точнее говоря, стало для “Урусвати” хорошей рекламой. На лекции присутствовали ведущие специалисты биологических учреждений, лабораторий и медицинских центров. А спустя несколько дней все крупные газеты — “Нью-Йорк Таймс”, “Санди Таймс”, “Нью-Йорк Сан” — опубликовали репортажи и интервью о впечатляющем событии на Риверсайд, 310.
Проф. Завадская вскоре возвратилась в Париж, совершенно не подозревая, что своей личностью и выступлениями в Америке она возбудила живой интерес к проблеме рака. Музей Рериха сразу же проявил небывалую общественную активность в деле объединения научных сил. Прежде всего, Музеем были предприняты шаги, чтобы установить контакты с упомянутым д-ром Р.Х.Стивенсом и д-ром Ф.К.Вудом из Института исследования рака. В самом начале апреля 1931 года З.Г.Фосдик встретилась с д-ром Маккартни, главой отдела по изучению рака при Фонде Майо в Рочестере, являвшегося самым значительным медицинским учреждением в США. (Ежегодно Фонд Майо направлял на исследовательскую работу до 2 млн. долларов). Д-р Маккартни также заинтересовался деятельностью Института “Урусвати” и вызвался сам лично посетить долину Кулу.
Несколько месяцев спустя З.Г.Фосдик попыталась связаться с другим учреждением — Обществом по борьбе с раком, которое было известно в Нью-Йорке масштабом своей социальной помощи: чтением лекций, выпуском брошюр и воззваний в виде листовок. Нужно заметить, что “листовочные методы” сразу же были взяты на вооружение Музеем и использованы в организации акций по сбору средств на Биохимическую лабораторию.
Весной 1931 года Музей Рериха объявил о начале кампании за исследование рака. Инициатором идеи выступила Франсис Грант. Она написала о “своей прекрасной идее” Н.К.Рериху в Индию, предложив продавать в женских клубах Америки особую марку. Эта марка должна была привлечь общественное мнение к всеобщему бичу человечества и послужить отправной точкой в деле учреждения специальных Комитетов и Фонда по сбору средств на изучение рака и строительство Биохимической лаборатории в Гималаях.
Формирование Комитетов для кампаний по исследованию рака и Биохимической лаборатории началось в самом конце августа-сентябре 1931 года. Позже, 9 октября, в день рождения Н.К.Рериха, вице-президент Музея З.Г.Фосдик писала в Кулу: “Чем больше мы осознаем печальные обстоятельства, вызванные умственной и материальной депрессией, тем более мы ощущаем огромную необходимость в самых активных способах продвижения наших кампаний, которые оживят не только умы тех, кто связан с ними, но и внесут новый жизненный освежающий поток деятельности в сгустившуюся атмосферу, деятельности, которая продвинет культурные завоевания человечества в области подлинной науки и знания” [8].
Председателем сразу двух Комитетов — противоракового и биохимического — стал майор Дж.Г.Фелпс-Стокс. Он по праву принял на себя ответственность за оба Комитета, возглавив кампании по сбору средств, т.к. сам лично одним из первых внес крупную сумму в Фонд “Урусвати”. Майор Стокс приобрел в марте месяце из аукционной коллекции Гималайского института бронзовую статуэтку “Рождение Будды” за 750 долларов и подарил ее Музею Рериха, сделав таким своеобразным способом крупное пожертвование.
Подготовительный период завершился. К осени 1931 года образовалось два фонда — Фонд Биохимической лаборатории и изучения рака и Фонд Института Гималайских исследований “Урусвати”.
Биохимический проект сразу же нашел широкий отклик и поддержку в американской прессе. Серию статей об этом проекте опубликовала газета “Тайм” в связи с возвращением из Кулу сотрудницы Музея Эстер Лихтман. В своих интервью она рассказала о ходе исследований в “Урусвати”. Несомненно, что бурная реакция общественности была обусловлена одним единственным фактом — проблемой рака. Мир искал панацею от бед. Биохимический фонд пополнялся очень быстро. Известная меценатка и общественная деятельница Флорентина Сутро заинтересовалась работой по изучению рака в Институте “Урусвати” и выделила вместе с мужем Лионелем Сутро огромную по тем временам сумму на Биохимическую лабораторию, которую должен был возглавить Перцов, как только она будет достроена. Ф.Сутро писала 15 сентября 1931 года З.Г.Фосдик:
“Моя дорогая Зина, спасибо за Ваше письмо с вырезками и открытку. Я прочла некоторые статьи в “Тайме”, но с удовольствием перечитаю их снова. Я рада, что этот проект вызвал такой интерес и имеет большую рекламу. Прилагаю формальное письмо директорам и... надеюсь, что работа по раку успешно начнется”.
“Уважаемые господа! С чувством удовлетворения передаю 2500 долл. от Фонда Л. и Ф. Сутро для Рериховского исследовательского бюро в Гималаях на 1 год для исследований рака. Флорентина Сутро” (15.9.1931) [8].
Н.К.Рерих не мог не понимать, что обязательства, взятые Институтом “Урусвати” в связи с работами по раку, имеют огромный общественный резонанс и серьезные последствия. Авансы, так щедро данные, должны быть подтверждены конкретными результатами. Поскольку самой лаборатории, как исследовательской базы, еще не было, то решено было скорректировать политику Института и его филиала в Нью-Йорке. Она оказалась нацеленной на приоритет биохимических работ, в которых проблема рака занимала лишь определенное место в длинном ряду предварительных изысканий. “Что касается исследований по раку, — отмечалось в протоколах заседания членов-учредителей “Урусвати”, — мы ценим все сделанное в данном направлении, но должны подчеркнуть, что предварительный шаг в этих исследованиях состоит в скрупулезном изучении местной фармакопеи и диет. Это является первым необходимым условием в подходах к Биохимической лаборатории... Это и есть самое главное, что следует утверждать во всех переговорах” (6.1.1932) [5].
В Гималайском центре наметились подходы к изучению рака. Поиски новых методов лечения в корне отличались от традиционных, принятых в западном мире и основанных на использовании ультразвука. Сотрудники Института предложили препараты растительного и животного происхождения, называемые “жизнедателями”. Эти препараты включали своим главным компонентом мускус, известный как продукт секреций гималайской кабарги и мускусного барана. Восточные лекари всегда полагали (и Рерихи вполне разделяли эту точку зрения), что мускус является средоточием жизненной энергии, праны, которая помогает восстановить пораженный организм человека и побороть болезнь. Мускус — “кристалл мировой мощи”, или “философский камень” средневековых алхимиков. Такое определение дано этому целительному средству Гималайскими Учителями (2.2.1929) [6]. И в то же самое время мускус — это вполне конкретный продукт, который содержит в себе концентрат “психической энергии” как нечто, поддающееся изучению в лабораторных условиях.
Еще один способ лечения рака, предложенный в Институте “Урусвати”, основывался на препаратах неорганического происхождения. В записях Е.И.Рерих встречаются упоминания о методах лечения раковых опухолей путем введения в пораженные ткани организма солей лития в жидком состоянии. Однако, этот способ, видимо, не нашел экспериментального подтверждения и не применялся широко. Известно лишь, что рецептурные данные и инструкции общего характера по лечению рака посылались латышскому врачу Ф.Д.Лукину, который являлся членом-корреспондентом Института Гималайских исследований и председателем Рижского общества им. Н.К.Рериха. “Можно явить Лукину сведения о раке” (14.2.1929) [6].
Работу по созданию Биохимической лаборатории в Гималаях вместе с Ю.Н.Рерихом возглавил В.А.Перцов, член-корреспондент Института Гималайских исследований. Ему был предложен пост ее первого директора. В начале 30-х годов доктор Перцов состоял сотрудником биохимического отдела Гарвардского университета в США. Он был широко образованным ученым и проявил себя не только на поприще химии, но и в смежных областях знаний.
Перцов был уже готов выехать с семьей в Индию и сделал необходимые приготовления в университете... Вполне понимая, что строительство Биохимической лаборатории займет достаточно продолжительный период, В.А.Перцов выдвигает на рассмотрение Рерихов неожиданный проект. “На время, пока Индия... закрыта, соорганизовать временную лабораторию во Франции” (8.10.1930) [4]. Предпочтение отдается району Гренобля, во французских Альпах, где климатические условия внешне напоминают Гималаи.
Ю.Н.Рерих незамедлительно откликнулся на предложение о создании временной лаборатории по соседству с Гренобльским университетом. “В принципе мы согласны с Вашей постановкой вопроса и благодарим за готовность помочь в устройстве лаборатории” (14.1.1931) [7]. Однако это был лишь дружеский реверанс в сторону Перцова, не более того. Через неделю Юрий Николаевич отправил
очередное письмо из Наггара. “Должен сказать, что члены Совета Института предпочитают начать работу здесь” (22.1.1931) [7]. А через два месяца он высказался еще более определенно: “Как Вы уже знаете, план работы в Гренобле получил некоторое изменение. Совет Института высказался за начало работ на Гималаях...” (19.3.1931) [7].
Гренобльский план был отклонен. Далее все пошло по своему “накатанному” пути. Начались переговоры о закупке лабораторного оборудования и гидроэлектросиловой установки. Запросы по каталогам были посланы в Германию. Всю весну шли приготовления к началу строительства лаборатории и уточнялась техническая документация. И все же, дело развивалось очень медленно.
Итак, все шло к тому, чтобы Биохимическая лаборатория в Гималаях начала свою работу. Ее строительство закончилось в основном к осени 1933 года... К сожалению, стали оправдываться прогнозы Перцова о том, что “финансовые препоны отложат физическое открытие лаборатории до неопределенного времени” (19.3.1933) [4]. И в конце концов, они полностью оправдались.
Всему предприятию в Гималаях грозил откровенно драматический исход. Не помогло даже посещение Н.К.Рерихом Белого дома в Вашингтоне в 1934 году. Вслед за его поездкой в Америку разразился скандал вокруг Музея Рериха, спровоцированный финансистом Хоршем. Музей был разорен, и со временем пришлось законсервировать деятельность Института “Урусвати”.
Биохимическая лаборатория осталась лишь прекрасной мечтой, взлелеянной среди неприступных гималайских пиков. Правда, в какой-то мере лаборатория по изучению психических явлений всё-таки состоялась, но она не выходила за пределы домашней гостиной жилища Рерихов в Кулу. Это, конечно, не была та научная лаборатория, о которой раскиданы многочисленные пророчества в дневниках Елены Рерих. Это был индивидуальный опыт постижения неизведанного, опыт, оставшийся навсегда в глубинах личности Урусвати.
|
Дерево сообщений
Поиск
Новая тема
Настройки