Л.В.Шапошникова. «Вестник Красоты»:

fficeffice" /> 

Именно Индия подарила Святославу Николаевичу радость встреч и регулярных контактов с Высокими Сущностями,  стоящими много выше нас на лестнице Космической эволюции. Это были Великие Души, или Учителя Рерихов, в сотрудничестве с которыми и была создана Философия реального Космоса – Живая Этика. Благодаря родителям, говорил Святослав Николаевич, «я понял великие ценности жизни и имел контакты с Личностями, которые давно прошли по великому и царственному пути самоосвобождения»(С.Н.Рерих, сборник  «Стремиться к Прекрасному», стр. 63). Я узнала о Них через Святослава Николаевича. Именно от него получила первую книгу Живой Этики «Беспредельность». Святослав Николаевич до самого последнего своего часа сохранял связь с Великим Учителем. Когда он остался один, эта связь многое облегчила в его нелегкой жизни. Рассказывая мне об Учителе, а это бывало нередко, о Его свойствах и особенностях, о первой встрече с Ним, Святослав Николаевич соблюдал удивительную бережность. Иногда называл Учителей «более совершенными людьми, найти которых может только тот, кто готов для этого и кого они сами хотят встретить». Говоря об Учителях, он становился строг лицом, а глаза его обретали удивительную глубину и уходили куда-то в таинственную даль. И наблюдая за ним в такие моменты, я не могла отделаться от какого-то внутреннего чувства, что передо мною один из тех, кого называют Великими Душами, на долю которого досталась нелегкая и одинокая жизнь на нашей планете. Потом, много лет спустя, я нашла в письме Елены Ивановны подтверждение этому моему ощущению (Письмо Е.И.Рерих от 09.07.1935г. американским сотрудникам: «Не много тех, о ком Великий Вл. Говорит так прекрасно, как о Люмоу. Люмоу был назван и продолжает называться Им Махатмой, возможности его души велики. Вл. Судит людей по их внутренней сущности.» - примечание мое, А.У. ). Но в своих взаимоотношениях с людьми и, в частности, со мной он никогда, ни словом, ни намеком, не давал понять, что и он принадлежит к когорте совершенных людей. Временами он был непредсказуем и совершал неожиданные поступки, реальный смысл которых уяснялся позже. … Энергетическое влияние Святослава Николаевича, ученика космического Иерарха, было велико и, несомненно, меняло энергетику тех, кто входил с ним в контакт и чья энергетика была готова к такому изменению.

…

В один из дней его визита в 1984 году я пришла к нему в гостиницу. Святослав Николаевич сидел на диване, мне показалось, очень взволнованный. Я спросила, в чем дело. Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах всплески какой-то глухой боли.

- Связь с Учителем у меня до сих пор продолжается, - неожиданно сказал он, - вы же сами хорошо об этом знаете.

- Что-то случилось? – спросила опять я.

- Что же вам сказать. Сюда ко мне приходят разные люди, и некоторые из них пытаются высказывать всякие мысли. Вот и на этот раз так же.

- Не обращайте внимания, Святослав Николаевич. Вы же знаете русскую пословицу – «На чужой роток не накинешь платок».

- Да, да, - улыбнулся он. – Но иногда бывает очень больно.

- Кто это был?

- Это не имеет значения.

- Для меня имеет, - настаивала я, потрясенная его болью.

- Ну, ну, - тихо произнес он. – Пусть будет мир на земле. Опустите меч. Лучше продолжим разговор о будущем Музее имени Николая Константиновича. Вот тогда вам этот меч пригодится.

Я не очень тогда поняла последнюю фразу Святослава Николаевича. Мне казалось, что меч не может быть связан с Музеем имени Николая Константиновича. Но я глубоко ошибалась. Теперь, когда этот музей с помощью Святослава Николаевича уже создан, часто вспоминаю его пророческую фразу о мече, которым приходится защищать и наследие Рерихов, и имя самого Святослава Николаевича, которое так часто стали умалять в последние годы. Это умаление и неуважение Великой Души есть лакмусовая бумажка, определяющая уровень сознания и невежества тех, кто участвует в этих позорных действиях.

…

Я смогла встретиться с ним в 1992 году, через год после передачи наследия Рерихов в Россию. Святослав Николаевич, перенесший перед этим две серьезные операции, чувствовал себя неважно. Но, несмотря на это, был активен, общителен и охотно шел на беседы, в которых мы обсуждали самые разные проблемы. Был апрель, и в Бангалоре стояла прекрасная прохладная погода, жаркий сезон здесь еще не наступил. Святослав Николаевич и Девика Рани жили в это время в самом городе, в отеле «Ашока». Врачебная помощь, если в ней возникала необходимость, была легко достижима. В загородном  его имении не было телефонной связи, и поэтому Рерихи решили на какое-то время обосноваться в отеле. С чего бы не начинались наши разговоры, Святослав Николаевич поворачивал их к трудностям МЦР и Музея имени Н.К.Рериха. Внимательно выслушивал мои рассказы об этих трудностях, а затем начинал действовать. Тогда же он написал письмо президенту Б.Н.Ельцину с просьбой помочь вернуть МЦР и Музею имени Н.К.Рериха незаконно удерживаемую Музеем Востока коллекцию картин Николая Константиновича. Сделал обращение к рериховским обществам России, тогда уже начавшим нарушать его волю, а через несколько месяцев прислал нам очень нужные документы.

Тогда, в апреле 1992 года, прощаясь со мной, он сказал:

- Ничего не бойтесь. Идите вперед, не оглядываясь. Все будет хорошо. Помните, все мы работаем для Будущего. Не огорчайтесь кратковременными неудачами. Думайте прежде всего о Будущем.

Что думал о Будущем он сам? И как его готовил? Что сделал для этого в свои последние годы? Ответ я получила тогда же в Бангалоре, посетив его мастерскую в загородном имении, в которой не была  с 1990 года, когда работала с наследием Рерихов, готовя его к вывозу в Россию.

Мастерская сохраняла прежний вид. Бронзовые фигурки стояли на своих местах, по стенам висели все те же танки и миниатюры. На полу, прислоненные к книжным полкам и покрытые полиэтиленом, стояли картины хозяина мастерской (более 200 картин, засняты тогда, в июне 1992 года, на видео Н.С.Бондарчук – примечание мое, А.У.). Многие мне были знакомы по выставкам, репродукциям и по личному общению с автором здесь же, в мастерской. Это была красота, сотворенная большим художником. Но вот, вынутые из полиэтиленовой упаковки, передо мной засверкали картины, которых я раньше не видела. Яркие, светящиеся краски, странные, как будто земные и в то же время неземные формы. Тонкое красивое женское лицо, возникшее из каких-то причудливых облаков, деревня и в то же время не деревня, река, струящаяся сквозь горы и освещающая их изнутри. Затрудняюсь и сейчас дать точное описание увиденного мною. Но тогда поняла, что на двухмерном пространстве полотна Святослав Николаевич изобразил тонкий мир четвертого, а может быть, и более высокого измерения. Он видел и прозревал этот мир своими утонченными центрами, высокой энергетикой.

…

В этом был драматизм положения Святослава Николаевича. Его критиковали те, кто не знал толком ни его самого, ни обстоятельств его жизни. Они искажали его слова, неверно трактовали поступки, а временами просто клеветали, приписывая то, что ему было совершенно несвойственно. Они писали ему письма, ездили в Бангалор, стараясь убедить в неправильности каких-то действий, отрицали правомерность принятых им решений. И даже давая интервью в газетах, стремились заставить его поступить так, как хочется им …